В одном из зоопарков Нью-Йорка, на задворках павильона для приматов, есть ничем не примечательная клетка. Она сварена из толстых прутьев, на которых красуется табличка: «Самый опасный примат в мире» [1]. Но заглянув сквозь решетку, вы с удивлением обнаружите там собственное отражение. Это прекрасный пример того, как неожиданно из наблюдателя можно превратиться в объект самонаблюдения.
Но как часто повседневные обстоятельства способны подтолкнуть нас к такой рефлексии? Увы, но пример с зеркалом в клетке скорее исключение из правил. Чаще происходит обратное. Мозг объясняет случившееся привычным для него способом, какой бы странной ситуация ни выглядела со стороны [2]. Либо мы автоматически, сами того не осознавая, встраиваем в память новые факты о ситуации, а в будущем нам кажется, что так было всегда [3]. Тем не менее, окна возможностей все же существуют.
В качестве примера мне вспоминается прекрасная лекция Елены Морозовой и Надежды Бажниной «Отвратительное искусство» (или «Как понимать современное искусство»). Накануне, как и было рекомендовано, я побывал на выставке современного искусства. Количество работ, что пришлись мне по вкусу, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Зато куда лучше я запомнил свое негодование по поводу других работ. «Как такое вообще может называться искусством?», - возмущался я.
Однако на лекции я стал свидетелем красивой метаморфозы. Восприятие работ, ранее вызывавших негодование, начало меняться у меня на глазах. Больше всего меня удивила простота механизма этих изменений. Стоило лишь добавить к работе художника новый для меня контекст, как это тут же запускало процесс трансформации восприятия. Обстоятельства создания художником картины не просто меняли впечатление о ней – они заставляли мои глаза в прямом смысле по-другому видеть.
Суть этой метаморфозы блестяще продемонстрировал в своем эксперименте американский психолог Майкл Стормс [4]. С разных ракурсов он записывал на видео диалог между испытуемыми (актерами), за которыми смотрели двое наблюдателей (рис. 1). После эксперимента, описывая свое поведение, актеры объясняли его преимущественно за счет ситуации – действий оппонента или деталей контекста. Наблюдатели же относили причины поведения актеров больше на счет их личных качеств. Но когда актерам показывали видеозапись с позиции наблюдателей, а наблюдателям демонстрировали запись того, что видели актеры, их объяснения становились похожими друг на друга.
В своей книге Даниэль Канеман наглядно показал склонность нашего мозга к интуитивной интерпретации происходящих вокруг событий [5]. Для этого мозг использует наиболее доступную информацию из памяти или от органов чувств. Именно это и объединяет мое поведение на выставке и ситуацию наблюдателей из эксперимента Стормса. В обоих случаях у мозга отсутствовали факты, которые видели другие люди со своей стороны. Поэтому вполне закономерно, что мозг, не напрягаясь, воспользовался наиболее доступной для него информацией.
Не менее полезно взглянуть на идею эксперимента Стормса и под другим углом. Смотря на ситуацию только своими глазами нам сложно выйти за пределы эгоцентрической модели реальности. В результате мы рискуем значительно преувеличить степень своего влияния на происходящее, приписать ситуации свое авторство. Или же мы можем вовсе не заметить, недооценить степень своего воздействия на поведение другого человека. Развитие навыка смотреть на себя глазами другого человека, как на элемент его ситуации, может частично нивелировать это искажение.
Зачастую, в экспериментах с людьми, субъективное мышление мешает нам уловить суть идеи. Поэтому для наглядности приведу пример с собакой. Представьте, что вы экспериментатор в лаборатории И.П. Павлова. Вы исследуете формирование инструментального условного рефлекса у собаки. Как правило, в подобных экспериментах последовательность попыток организована определенным образом. И вам кажется, что именно вы предоставляете стимулы и подкрепления, в то время как собака выдает лишь реакции. А теперь представьте, как вероятно воспринимается этот эксперимент мозгом собаки: «Я выработала навык у своего экспериментатора. Каждый раз, когда я нажимаю на рычаг, он дает мне еду». Заставляет задуматься, не правда ли?
Да, наше виденье однобоко и почти любая ситуация для нас изначально недоопределена. А в случае неопределенности, как известно, вопросы работают куда лучше, чем ответы. Поэтому интерес к внешним и внутренним обстоятельствам поведения других людей – это всегда окно возможностей и наш шанс увидеть больше.
Литература
1 – Матурана У., Варела Ф. Древо познания. – М.: Прогресс-Традиция, 2001. – 224 с.
2 – Газзанига М. Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии. – М.: АСТ, 2017. – 368 с.
3 – Лофтус Э., Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем. – М.: КоЛибри. Азбука-Аттикус, 2018. – 256 с.
4 – Storms, M. D. (1973). Videotape and the attribution process: Reversing actors' and observers' points of view. Journal of Personality and Social Psychology, 27, 165-175.
5 – Канеман Д. Думай медленно… решай быстро. – М.: АСТ, 2013. – 625 с.